ОБ ОККУПАЦИИ ХУТОРА КАМЕННЫЙ БРОД РАССКАЗАЛ НАМ ГЕОРГИЙ ТИМОФЕЕВИЧ ВОСТРОВ
Великая Отечественная война уходит все дальше в прошлое, все чаще покидают нас ветераны, пополняя ряды Бессмертного полка. И единственными, кто может нам рассказать о том времени, остаются ныне живущие люди – дети войны. Им в те страшные годы было самое большее 10-12 лет. Война отняла у них светлое и радостное детство, искалечила судьбы. Они не награждены за это орденами и медалями. Они просто выжили, и ими построена та страна, в которой мы сейчас живем. Это они, дети войны, повзрослев, отстроили разрушенные города и села, подняли целину, построили электростанции, проложили железные дороги.
Наш хутор Каменный Брод находится в 20 километрах от города Ростова-на-Дону. Во время Великой Отечественной войны он был дважды оккупирован немецко-фашистскими захватчиками. Первый раз в ноябре 1941 года, а второй раз с июля 1942 года по 14 февраля 1943 года.
Мы знаем, что не всем удалось эвакуироваться вглубь страны. В оккупированном городе, и в окрестных населенных пунктах осталось много детей. Как они пережили эти страшные четыре года, о чем мечтали? Чтобы найти ответы на эти вопросы ученики 6 класса Каменно-Бродской школы вместе со своим классным руководителем Нагибиным Е.Г. встретились с жителем нашего хутора Востровым Г.Т, знающем о войне не понаслышке.
Георгий Тимофеевич рассказал детям о своем военном детстве, которое прошло в оккупированном фашистами хуторе Каменный Брод. Ребята наперебой задавали ему вопросы.
- Георгий Тимофеевич, что вы помните о первых днях войны?
- Прошел слух, что началась война. Но не у нас. Воевал Брест. Но с каждым днем она быстро приближалась. В ноябре 1941 года немцы уже были у нас.
- Сколько Вам было лет в то время?
- Мне было 8,5 лет.
- Как проходила Ваша учеба в школе?
- Первый класс я окончил как раз перед началом войны, а 2 –й уже в 1945 г. Были у нас в то время всего три книжки: букварь, русский и арифметика. Вот и все мое обучение.
- Чем питались во время войны?
- Всем, что можно было выкопать из земли. Все шло в ход- и мерзлая картошка, и пастернак, и лук. Но в основном ели макуху. Она очень твердая, и приходилось ее грызть, потому наше поколение осталось без зубов. Особенно трудно стало, когда пришли немцы. Они стали «шурудить» по хатам, забирать у местного населения продукты, скот. А в 1943 году, когда немцы отступали, грабили еще больше. Что во дворе было - забирали все. К соседу подъехала крытая машина, пять человек выскочили, схватили телку, привязанную во дворе, и увезли.
- Что Вам особенно запомнилось за время войны?
- Больше всего запомнилось, когда привезли из Чувашии в Новочеркасск людей, а потом их пригнали к нам в хутор. Всех расселили по хатам. Постояльцев было очень много, в каждой хате жили 20-25, а то и 30 человек, ночью негде было наступить. У всех были инструменты- лопаты, кирки, ломы. Они копали противотанковый ров (он хорошо сохранился и до наших дней), землю с восточной стороны выкидывали на противоположную, получалась одна сторона обрывом метра 4 глубиной, а на другой насыпь. Если танк натыкался на это сооружение, то он уже выехать не мог. Люди так «намаевались» за день, что вечером только через порог переступали и сразу падали спать. Помню, ноги у них были перемотаны тряпками и обуты в лапти, плетенные из кожи. В дождь эти лапти раскисали. Было и такое, что некоторых с работы еле приводили. Утром если человек сам не мог встать, его брали под руки, поднимали и все равно тащили на работу, а вечером этого человека уже мы не видели- наверное, где-то там же во рву и прикапывали. Работали на износ.
-Как вели себя немцы по отношению к местным жителям?
- Немцы делали облавы на трудоспособных людей. Кто не успел «схорониться» в камышах или балке, гнали прикладами на место сбора в центре хутора. И девушек, и мужчин со всех улиц: с Дворяновки (ныне Первомайская), Цветовки (ныне Курсантов РАУ), Калиновки (ныне Калининская) потом пешком отправляли в город Шахты на работу. Помню, погнали туда Кашникову Марию, Женю Каплину. Кто был посмекалистей, смог убежать, кто-то вернулся домой. Прятались по чердакам и подвалам. Если немцы видели, что люди собрались в одном месте больше трех человек, тут же разгоняли. Боялись диверсий против них.
- Говорят, что во время войны дети быстро повзрослели? Правда ли это?
- Вот сейчас вспомнил и мороз по коже пробежал. Если бы меня немец тогда задушил, я бы сейчас с вами не сидел. А получилось это так…. Их трое тогда у нас на квартире стояли- обер-лейтенант и два рядовых. Под окном радиостанция стояла, а недалеко от нашего дома был большой сад, в нем минометная часть стояла. Этот обер-лейтенант обучал там минометчиков. Вот как то утром, один пошустрее который был, встал, умылся, побрился и с офицером ушел. А другой, здоровый такой, вышел на улицу, где стоял стол и зеркало, и стал бриться, вытянул пачку с сигаретами, там она оказалась одна. Он сигарету эту взял, а пачку через плече выкинул. Ну а мне, пацану, интересно стало, я подбежал и эту коробку поднял. Немец вскочил, одной рукой за рубашку, а другой за горло меня схватил. Если бы только отец не успел, он во дворе был, то придушил бы меня немец, как пить дать, придушил. Сильно он давил, очень больно было. Так что пока была война, все жили со страхом, ничего нельзя было сказать против, потому что немцы всегда с автоматами ходили, а курок нажать недолго.
- Какой самый страшный момент был в Вашей жизни?
- Это было в конце 41-го года. Немцы тогда много игрушек разбросали везде, начинённых взрывчаткой, чтобы дети подбирали и погибали. Вот так и я. Тогда топить нечем было. Я взял резак, бечёвку, рукавицы и пошел «нехворость» нарубить на гору. Глянул, лежит что-то красивое, похожее на хороший разукрашенный календарь. Я нагнулся, поднял, потом встал на коленки и стал крутить его, держа в правой руке, а левой за кольцо потянул, которое там было. Получился взрыв. Я не знаю, как я глаза успел закрыть, только чувствую, что-то воняет. Глаза открыл, а это вата на пальто горит. Глянул на руку, кровь идет, нет двух пальцев и пол ладошки. Собрал я все: бечёвку, тесак и пришел домой. Потом был новочеркасский госпиталь и ампутация руки, домой вернулся уже в конце февраля 1941 года. Вот тебе и игрушка… . Много в то время пацанов в хуторе погибло. Как то смотрю, идут мои сверстники Поляков Миша, мы с ним дружили, в школу ходили вместе, Исаев Степа и Вася Востров. Говорят: «Пойдем с нами». Я ответил: «Да нет, пойду, а отец ругаться будет». Я остался, а они пошли. Не прошло и полчаса, как рвануло, только дым столбом. Смотрим, люди бегут. Прибежали, а там «шукать» нечего. Вася Востров еще живой был, на тачке его домой повезли, но не довезли, по дороге умер. А Мишку со Степой в клочки разорвало. Так их всех и похоронили в одной могиле. Потом разорвало Малова Мишу, потом брата Миши Неверова, Даниленкова Андрея. А отец Наумова Николая и Иван Мишутин, отец Валентины Мишутиной, тоже нашли себе игрушку. Иван Мишутин начал ковырять ее, а Николая отец ему через плече заглядывал, так и остался без глаза после взрыва.
- Помните ли Вы бой курсантов РАУ с фашистами в ноябре 1941 года?
- Помню, как после боя свозили тела курсантов наши девчата-комсомолки Дуся Верова, Шура Кульбакова, Тося Верова и Иван Мишутин в нашу церковь и «стоймя их становили» мерзлых. А один курсант живой был, только без одного уха, мыши его отгрызли, пока лежал раненный. Его забрал Иван Мишутин себе в дом и ухаживали за ним пока не выходили. После войны он приезжал к Мишутиным, чтобы поблагодарить за свое спасение. Жил он в Матвеевом Кургане и работал, то-ли следователем, то-ли адвокатом.
- Как Вы думаете, если бы не война, Ваша жизнь сложилась бы по-другому?
- Не знаю. Но, не смотря ни на что, жизнь у меня сложилась хорошо. Я вежливый, понимающий человек, могу помочь, если кому-то трудно. Хотя я и остался без руки, но уже в 1947 году пошел работать. Бригадир попросил меня, говорит: «Ты можешь быков пасти?» Тогда быков мало было, так как после войны коров почти не осталось. Вот я и стал ухаживать за ними- кормить, поить, сено косить. Но только в 1949 году меня записали в колхоз и выдали трудовую книжку. Что бы мне не поручали, я никакой работы не чурался- на «бричке» зерно возил от комбайна и воду бочками на поля. В колхозе был на хорошем счету. В 1955-1956 годах избирался секретарем комсомольской организации. А в 1957 году в 24 года меня уже избрали председателем сельского совета. Тогда шло соединение колхозов- наш колхоз Заветы Ильича и буденовский колхоз имени В.И.Ленина соединили. В Буденовке был сельский совет, вот я там и был депутатом сельского совета. А когда соединили уже пять колхозов, он начал называться колхозом имени Чапаева. Сельсовет перенесли в с. Кутейниково, и я ездил туда на работу. Электричество в Каменном Броду появилось в 1957 году, вначале его провели только в дома передовиков, всего в 13 домов, в том числе и мой дом. Сейчас у меня 9 детей, 14 внуков и 16 правнуков.
Ну а вообще, дети, пережили мы такое, чего не желаем вам. Будьте здоровы и берегите мир.
Шестиклассники внимательно, с огромным интересом, затаив дыхание, слушали рассказ ветерана, жизнь которого много раз висела на волоске. Они поняли, что дети, пережившие войну, никогда уже её не забудут. По ночам они по-прежнему слышат грохочущие разрывы бомб, испуганные крики, пулеметные очереди. Война наложила отпечаток на всю их дальнейшую жизнь и судьбу.
В завершении встречи ребята исполнили для ветерана песни, а всеми известную «Катюшу» Георгий Тимофеевич спел вместе с ребятишками. Но беседа, к которой присоединился Глава Кутейниковского поселения Яковенко Г.Г., потом продолжалась еще долго, уже за чашкой чая.
